Почему воспоминания об СССР часто напоминают параллельные прямые по Евклиду

В СССР очень многое зависело от степени маразма и идеологического угара местного начальства. То, что в Риге делали свободно, в Верхнем-Голопупинске могло считаться чудовищной крамолой. Потом у всех оказываются разные воспоминания о том, что разрешали: одного за песни Битлз выгнали из комсомола, института - и вся жизнь пошла кувырком, а другой распевал эти песенки в самодеятельности и даже грамоту от райкома комсомола за труды имеет - и оба правы, и ни один не лжёт. По-научному такая ситуация называется бесправием, потому что любой местный начальничек воплощает собой сплошной летасемуазм ("термин" мой, take it or leave it), а законы и правила общежития существуют лишь на бумаге. Местные власти боялись вышестоящих, но в глазах последних переусердствование было лишь милым недостатком, а вот чего-то не доглядеть или позволить слишком много - серьёзным упущением.

Что в принципе могло не устраивать советских коммунистов в рок-музыке?
То, что она пришла с капиталистического Запада - это не могло быть хорошо в принципе, это должно было быть отвергнуто с порога даже без попытки вникнуть в суть явления;
То, что собственно музыка сопровождалась целым букетом идей (от полного неприятия старшего поколения до сексуальной революции), каждая из которых шла вразрез с линией КПСС.
То, что тексты для рок-песен писали НЕ члены Союза писателей, музыку - НЕ члены Союза композиторов, а исполняли часто лица БЕЗ дипломов об окончании муз. учебных заведений, позволявших исполнительскую деятельность - всех этих механизмов контроля над творческими профессиями. Если Бродский не имел права считать себя поэтом, то что уж говорить обо всех остальных?
КПСС не могла позволить существование чего-то, что появилось без её благословения и развивалось без её контроля.

Этот документ, появившийся перед самой перестройкой (а до него были наверняка какие-то други
е), наглядно показывает не только чудовищное невежество запрещавших, но и их принципиальный ужас перед любым несанкционированным шевелением мысли в чьей-либо голове. Да, кстати, подавляющее большинство слушателей не понимало ни слова по-английски, а писанные-перезаписанные бобины и кассеты были часто настолько убогого качества, что даже те, кто мог бы в принципе что-то понять, тоже скорее утонули, чем выплыли бы в этих идеологически трефных текстах.

Как это происходило на практике
Политика КПСС и её "молодёжного филиала" - ВЛКСМ - в отношении отечественной рок-музыки колебалась между попытками контролировать, надзирать за ней и закручиванием гаек. Причём одно предполагало другое: временная либерализация выявляла самых ярких, неординарных и потенциально опасных, закручивание гаек была эквивалентом показательной порки, а последующая новая либерализация шла по принципу: "А теперь, детки, попробуйте то же, но без шалостей" - до появления новых "выскочек" и до новой показательной порки. Это очень похоже на дьявольские игры в кошки-мышки с жертвой, но на самом деле процесс проходил менее обдуманно и больше являлся иллюстрацией чередующихся ситуаций на темы "а потом они спохватились" и "а потом у них не хватило пассионарности растоптать всех в пыль, и они махнули рукой". Поэтому биографии советских рокеров так похожи на зебру.