Дочь римского консула Марка Валерия Мессалы Барбата и Домиции Лепиды, третья супруга римского императора Клавдия. Ее отец был сыном Марка Валерия Мессалы Мессалина и Клавдии Марцеллы младшей, дочери Гая Клавдия Марцеллы и Октавии (сестра Октавиана Августа), ее мать также была внучкой Марка Антония и Октавии, таким образом, ее родители были двоюродными сестрой и братом.

Слабоумный и бесхарактерный император Клавдий Друз брал в жены (за короткое время он сменил пятерых) близких родственниц. Не стала исключением и Валерия Мессалина, его кузина. Ей было всего пятнадцать, когда к ней воспылал страстью ее чудаковатый и малопривлекательный внешне родственник.

По утверждениям всех без исключения античных авторов, красавица отличалась крайней любвеобильностью, разнузданностью и ненасытностью. Да и было в кого! Ее мать, Лепида, охотно торговала своим телом, занималась магией и состояла в кровосмесительной связи с собственным братом.

Впрочем, в те времена бедные и богатые, плебеи и патриции – все жили между распущенностью и пороком. Неутомимая в своих желаниях, жена Клавдия меняла любовников, не брезгуя и первыми попавшимися мужчинами, и грязными притонами, в которых выступала в роли проститутки. Не пропустила она и молодого императора Гая Цезаря по прозвищу Калигула – странного и обольстительного юношу, которому по мужу приходилась тетушкой. Каково же было разочарование Мессалины, когда она обнаружила, что не меньшей благосклонностью императора пользовалась известная куртизанка, белокурая Пираллида!

Прошло не так уж много времени, и сам Клавдий, не без усилий со стороны своей предприимчивой супруги, стал императором. А Мессалина по-прежнему изменяла супругу почти открыто. Причем малейшее сопротивление ее грязным желаниям всегда вело к смерти. В числе сопротивлявшихся историки называют отчима красавицы, Аппия Силания. Когда Мессалина захотела сделать его своим любовником, то получила строгий выговор с угрозой поведать о ее «развлечениях» матери и мужу. Ни о чем рассказать он не успел: коварная императрица расправилась с отчимом руками своего доверчивого супруга. Также по ее приказанию была убита Юлия, сестра Клавдия, отправлен в ссылку философ Сенека…

«Мессалина вела жизнь распутную и разнузданную и побуждала к беспутству также других женщин, заставляя многих из них отдаваться своим любовникам в самом императорском дворце, причем на глазах собственных мужей, – сообщал историк Дион Кассий. – Тех, кто для подобных забав одалживал своих жен, она особо отмечала и ценила, награждая их почестями и должностями. Тех, кто упорствовал и не хотел подчиниться такому сраму, она всячески преследовала».

Она процарствовала семь лет, пока не влюбилась в красавца патриция Гая Силия, выбранного консулом. Осыпав его подарками и наградами, украсила его дом дорогой мебелью из императорского дворца. Некоторые историки считают, что законный супруг спокойно подписал ее брачный договор с любовником. Мессалину, мол, совершенно не волновало, что она выходит замуж при живом муже. Едва Клавдий отправился на отдых в деревню, она устроила пышную свадьбу с Силием.

Хотя по некоторым сведениям, брак Мессалины и Силия вовсе не был противозаконным. Тацит, например, приводит слова, якобы сказанные одним царедворцем Клавдию: «Или тебе неизвестно, что ты получил развод?». Ведь по тогдашнему римскому закону в некоторых случаях для развода было достаточно разводного письма, подтвержденного семью свидетелями. И, судя по этим словам, скорее всего, такое письмо Клавдий получил и, не глядя, подписал.

Конечно, он не хотел мириться с утратой любимой жены, ведь согласно многим историческим источникам, император несмотря ни на что любил Мессалину до безумия. Разумеется, его реакция на ее свадьбу с Силием была отрицательной. Император в гневе приказал казнить не только Силия, но и других любовников Мессалины.

Тацит писал, что после смерти Силия император намеревался встретиться с Мессалиной. Наверное, он рассчитывал после казни молодого соперника на примирение с бывшей женой. Узнав об этом, царедворцы пошли на крайние меры, приказав убить Мессалину.

Мать императрицы уговаривала дочь покончить с собой, не дожидаясь страшной участи. Мессалина же вновь уповала на слабости Клавдия и свое влияние на него. Но напрасно: увидев вокруг себя воинов, она поняла, что ее час пробил. Схватив кинжал, женщина ударила себя в грудь, но рана оказалась несмертельна. Меч центуриона довершил дело…
Говорят, любитель хорошо покушать Клавдий в это время безмятежно пировал. Когда ему доложили о смерти жены, пишут одни авторы, никакой реакции не последовало. Он просто ничего не понял и еще несколько дней донимал слуг вопросами: почему жена не приходит разделить с ним трапезу? Другие утверждают: «Клавдий был потрясен. Он уверял всех, что не хотел смерти жены, и укорял ее за то, что она не пришла за помощью и защитой к нему. Возможно, он был прав…»