О негативных последствиях
      Все вышеприведенные рассуждения фактически направлены на расширение индивидуального выбора людей, но не учитывают возможных отрицательных общественных последствий такого выбора.
      Например, если общество признает гомосексуальную семью нормальной, то часть людей, которые ныне скрывают свою сексуальную ориентацию и имеют гетеросексуальные семьи, перестанут это делать, что может отрицательно повлиять на рождаемость. Если мы перестанем осуждать употребление наркотиков, то количество наркоманов может увеличиться за счет тех, кто ныне избегает наркотиков из страха наказания. И т.д. Этот сайт как раз о том, как обеспечить максимум свободы и при этом минимизировать отрицательные последствия возможного неверного выбора.
      Свобода людей самостоятельно выбирать себе сексуальных партнеров, создавать и расторгать браки также может приводить к негативным последствиям, например, рост независимости женщины отрицательно сказывается на рождаемости.
      Концепция Современного общества исходит из того, что в подобных вопросах нужно не допускать несправедливости и дискриминации. Например, если мы хотим бороться с низкой рождаемостью, то порицанию и наказанию должны подвергаться все бездетные люди, а не только гомосексуалисты.
      Свобода слова приводит к тому, что начинает публиковаться порнография и сцены жестокости. Многие люди считают, что это, в свою очередь, отрицательно влияет на семейные ценности и поощряет к насилию. С другой стороны, по словам основателя организации Internet Freedom Криса Эванса, "60 лет исследований влияния СМИ на общество не обнаружили связи между жестокими изображениями и жестокими действиями". В 1969 году Дания отменила все ограничения на порнографию, и количество преступлений на сексуальной почве сразу пошло вниз. Так, с 1965 по 1982 год число таких преступлений в отношении детей сократилось с 30 на 100 тысяч жителей до 5 на 100 тысяч. Аналогичная ситуация наблюдается и в том, что касается изнасилований.
      Есть основания полагать, что дедовщина в армии в гораздо большей степени воспитывает в человеке привычку к насилию, чем самые кровавые кинобоевики.
     
      Изменение моральных норм интерпретируется некоторыми людьми как "разложение" и "загнивание", которое приведет к "краху нашей цивилизации". Исторический опыт показывает, что крах ожидает как раз тех, кто застыл на месте и не меняется.

О "моральном разложении"
      Человек переходного периода (переход от индустриального общества - к постиндустриальному, Современному) неосознанно испытывает чувство вины из-за продолжающегося действия традиционных моральных установок. Религиозные деятели все еще обладают высоким моральным авторитетом и они осуждают Современное общество (например, новый Папа Римский Бенедикт XVI заявил, что "современная формирующаяся культура противостоит не только христианству, но вере в Бога вообще, всем традиционным религиям"; аналогичные заявления делают православные иерархи и исламские авторитеты).
      Отсюда и все разговоры о якобы имеющейся "гнилости" и "разложении", хотя в действительности безнравственности стало гораздо меньше (более того, носителями наивысшей формы безнравственности - насилия и агрессивности - являются как раз люди традиционных культур, особенно фундаменталисты).
      Религиозные деятели, осуждая нравственность Современного общества, обычно рассуждают так: отход от религиозной нравственности приводит к отмене нравственных установок вообще, в результате чего люди начнут воровать, убивать и т.д. Они не хотят замечать, что нравственность Современных людей движется в прямо противоположном направлении: в сторону осуждения насилия и агрессии в любой форме (и, к примеру, в сторону осуждения воровства, ведь Современные люди - это, как правило, зажиточный средний класс).
      Как показывают исследования, наименьшая степень как религиозности, так и преступности наблюдается среди высокообразованных людей. Т.е. отход от традиционной нравственности вовсе не приводит к падению нравственности вообще. Но для традиционного, малообразованного человека рассуждения религиозных деятелей полностью оправданы. Для этих людей нужна "наказывающая дубинка" в виде ада; впрочем, зато они легко идут на насилие "во имя Бога".
      Господствующая в переходном обществе мораль некомфортна для человека, потому что она противоречива, а значит не дает ему силы. Она пытается совместить несовместимое: либеральное право человека на выбор и традиционные корни, которые такое право отрицали. Решая это противоречие, одни уходят в фундаментализм, другие бросаются в эгоистическую "жизнь ради развлечений". И то, и другое не способствует развитию и, следовательно, бесперспективно.
      Поэтому нужна непротиворечивая мораль, следование которой обеспечивает успех как отдельному человеку, так и всему обществу.

наоборот здорово ))) одно другому не мешает

автор статьи которой я привела выше, у и не отрицает, что ограничения и мораль нужны, он описывает какие нужны и почему, как раз чтобы человек не поддавался своим животным инстинктам, а какие нужны чтобы человек развивался как личность

общество иногда действительно подавляет конкретно

источник: "Мир словарей"

а меня словари всегда прикалывали, этот кстати не самый сложный. По крайнее мере для меня понятно написанно

ты слишком хорошо обо мне думаешь, мне так за умно не написать. Справочные издания бывают разные в зависимости от типа и целевой аудитории, это я тебе как профессионал говорю... Допусти определение в словаре/справочнике общего характера для широкого круга написано более простыми словами, а в социологическом, психологичесоки и т.д. уже будет посложней. А в научных  так там такая терминология, что мама дорогая... я сама с трудом понимала, и то после прочтения где-нибудь еще дополнительного материала. Но у меня работала была такая, что приходилось работать и с научными сотрудниками и профессорами, а они такие вещи порой загибают, что без словаря никак
И еще в общих словарях есть не все понятия, а только наиболее распространенные.
Р.S. вот Советская энциклопедия когда была написана, и хоть в ней все на основе коммунизма, она до сих пор востсребована. Она ближе к истине, чем другие словари, где допускают ошибки.
Например, однажды писала я для статьи историю библиотек, и написала взяв сведения из новой литературной энциклопедии, что первой библиотекой принято считать собрание книг найденных в древнем городе и принадлежавшим какому-та там царю. Когда замдиректора это увидела, она отругала. Я принесла и показала ей источник, потом взяли мы Советскую энциклопедию - "В середине 7 в. до н. э. при дворце ассирийского царя Ашшурбанипала в Ниневии имелось большое собрание глиняных таблиц" и что по сути не библиотекой оно тогда называлось, а было подобием. Ибо термин библиотека и книга появились позже

Образ человека в спектре чувств

Ценностное отношение к человеку проявляется прежде всего в форме нравственных чувств. Характерно замечание А. Эйнштейна: «Я неизменно замечаю, что сначала чувствую, что есть “хорошо”, и лишь потом, задним числом, пытаюсь это обосновать» 16. У А. Шопенгауэра сострадание служит основанием морали. Для Э. Фромма поведение человека определяется «укоренёнными в характере страстями», которыми могут быть как любовь к ближнему, так и садизм.
Выявление природных детерминант в ценностных ориентациях и мотивациях человека является одним из самых сложных вопросов в этике. Представляется, что как в фундаменте эмоциональной оценки (или чувств), так и в сознательно принимаемой иерархии ценностей лежит система освоенных человеком смыслов.
Мысли людей скрыты от других. Только в реальном поведении, в процессе непосредственного общения в той или иной мере раскрывается истинное содержание сознания, освоенные ценности и нормы. Общение может быть действительным и воображаемым отношением субъектов.

В социальной психологии принято различать статистическую и динамическую структуру личности. Под первой понимают предельно отвлеченную от реально функционирующей личности абстрактную модель, характеризующую основные аспекты, пласты или компоненты психики индивида. В динамической структуре личности фиксируются основные компоненты психики индивида уже не в их отвлеченности от каждодневного существования человека, а в непосредственном контексте человеческой деятельности. В соответствии с внешними (поведенческими) и внутренними (интроспективными) аспектами целесообразно выявить объективации смыслов «языка веры», с одной стороны, в социально-культурных образцах, с другой – в индивидуально-культурных моделях интимной значимости. В первом случае речь идёт о фиксированном отношении к «человеку вообще», прежде всего на уровне «коллективного бессознательного» и в формообразующих структурах одобряемых моделей. Во втором случае мы имеем в виду «личностное бессознательное», в котором на первый план выступает индивидуальная самоценность человека, смысл именно его жизни.

Определяя образ человека, как он воспроизводится в виде общественных образцов и объекта нравственной оценки, воспользуемся методикой классификации социальных типов характера и сформулируем тип человека «вообще», как он присутствует в данной культуре. Основой образа выступает динамический стереотип восприятия как достаточно устойчивая готовность индивида к восприятию объекта под названием «человек». Этот стереотип содержит в качестве элементов представление о главных особенностях человека, характерные для него ценности и т. д. В одних случаях, этот «образ» (или «характер»), объективируясь в текстах (например, в мифах или литературных произведениях), выражается «открыто»; в других – завуалировано, поскольку скрыт не только от исследователя, но часто не осознаётся и самим индивидуумом.

Акт, сообщающий объекту смысл, придаёт ему и некоторую ценность. Отсюда – образец человека предстаёт, прежде всего, как воплощение ведущих ценностей. Но истинный смысл той или иной ценности выявляется через контекст её употребления. Конкретным воплощением образа в данной культурной среде может служить: (а) образец исторического героя, (б) образ святого и (в) любимый художественный образ. Так, обобщая главные черты образа человека как они представлены в русской культурной традиции, следует назвать «общинный дух», бессеребренничество как равнодушие к накопительству; и перманентное ожидание чуда. Соборное переживание и покорность судьбе порождали соответствующее поведение, которое чуждалось интеллекта и ориентировалось скорее на образ и эмоцию, чем на логику.

Образ является лишь носителем тех качеств личности, которые выступают как главные. Наряду с оценкой качеств «человека вообще», культура оценивает и характер определённых отношений между людьми, фиксируя его в одобряемых моделях. Ценностное отношение есть момент социальных отношений. Нормы общения как поощряемые модели лежат в основе морали. Примером такой нормы является отношение к ценности другой жизни. Показателен случай санкционированного убийства – смертной казни. Требование «казнить» имеет основанием не столько логически исчисленное стремление уменьшить число преступлений, сколько доисторическую жажду «покарать», т. е. речь идёт «о чувстве, но не о принципе», как справедливо указывает А. Камю 17. Если в отношении к смертной казни человек до сих пор руководствуется преимущественно глубоко укорененными чувствами прошедших эпох, то в отношении к другому «узаконенному убийству» – аборту – доводы «вычислительного мышления» играют определяющую роль.

«Общественные» модели отношения к «человеку вообще» выступают в качестве ценностных ориентаций поведения лишь приобретая личностный, интимной смысл. Один из источников ценностного отношения к себе связан с пониманием неизбежности собственного конца. Понять смерть – значит осмыслить её, т. е. усмотреть-оценить-приписать ей смысл. Понять – это и включить её в целостную систему смыслов. «…Если бы не было смерти, жизнь была бы лишена ценности», писал К. Дж. Кейзер 18. В оппозиции к смерти и утверждается жизнь. Когда человек решает лишить себя жизни, это означает коренное изменение его ценностей, переворот в отношениях к жизни и смерти. Смысл человека, трансформированный на личностном уровне в смысл жизни, исчезает. Целью становится собственная смерть, которая приобретает положительное значение и становится более важной, чем жизнь.

Эти сугубо интимные переживания определяются, с одной стороны, несомненно, особенностями природной организации «тела» данного человека, индивидуальными обстоятельствами его жизни, с другой – той «смысловой атмосферой» данной культуры, в которую эти индивидуальные особенности были погружены. Известно, что среди афроамериканцев самоубийство – относительно редкое явление. Особенно социокультурные коллизии ценности жизни и смысла смерти проявляются в таком явлении, как «эвтаназия» (от греческого eu – хороший и thanatos – «смерть»). Под этим словом обычно понимают право умирающих неизлечимых больных на добровольную смерть. Сторонники этого деяния считают, что существует оправданный суицид как рациональное и спланированное самоосвобождение через самоубийство. Эвтаназия есть «изобретение» западноевропейской культуры, «вычислительного мышления», победа логики над чувством. Думаю, что «разрешить кровь по совести» (Ф. Достоевский) есть покушение на первосмысл культуры. Запрет убийства себе подобного есть первый культурный акт цивилизации, противостоящий человеческой агрессивности. Все элементы культуры связаны между собой. Подвергая сомнению один из основополагающих её элементов – самоценность человека, мы невольно можем разрушить всю систему смыслов. Мы вынимаем из фундамента единственное онтическое основание ценностей, без которого они представляют собой релятивный набор желаний.

Высшим уровнем общения являются дружба и взаимная, идущая вместе с уважением любовь. Дружба – это моральное общение субъектов. Данные социологических обследований говорят о том, что симпатическое отношение к человеку, как правило, определяется не размышлением, а подсознательно заложенными установками и принятыми ценностями.
Понятийный язык бессилен в принятии ценности другого человека и в таком виде межличностных отношений как любовь. Любовь, подобно религиозной вере, наделяет жизнь человека смыслом. «Я люблю – значит, существует бытие и есть смысл жить», – писал Э. Мунье 19. Истинная вера, как и настоящая любовь, основное содержание своих религиозных переживаний и любовных ощущений располагает вне поля сознания, что позволяет этому смыслу закрепляться в более глубоких основаниях человеческой психики.

Гуманность, как и любовь, выражается языком чувств, а этот язык свидетельствует о том, что происходит здесь и сейчас. Поэтому на уровне эмоции сострадание всегда будет направлено только на конкретного, данного человека, но никак не на всё человечество или какую-то его часть в виде класса или нации. В практическом плане, абсолютная ценность другого человека и любовь к нему – одно и то же. Милосердие без любви может быть только рационально обоснованной благотворительностью. Это родство любви и гуманности заложено в самом фундаменте европейской цивилизации. В христианской культуре заповедь любви представляет собой один из фундаментальных нравственных императивов.

Сергей
Бородавкин